У всех кочевников Азии, как утверждает Бабуева В. Д., конь пользовался большой любовью, к нему относились как к близкому другу, называя Эрдэни – драгоценность. Конь является одной из семи драгоценностей царя Чакравартина, «правителя мира» или «того, кто вращает колесо». Чакравартин символически тождествен Будде, он передвигается по небу, слышит неслышимое, видит невидимое. В этом выражается идея космоса, связи Вселенной и человека. Лошадь является ездовым животным многих божеств, например, у Далха – хозяев местностей в Бурятии; догшид Хаягриева не только сидит верхом, но и имеет в короне голову коня.(3 с. 171). В Бурятии, Монголии, Тибете встречаются изображения коня на полотнище ткани «хии морин». В книге ламы Батора Цыдыпова «Путь очищения» написано, что у каждого буддиста есть понятие о хии морин – символе удачи. Он приносит удачу, оберегает и предохраняет от всяких невзгод. Символы удачи развешивают на второй день Сагаалгана и по мере необходимости 1 раз в 3 месяца. Также для удачных сделок и решения проблем можно развешивать в удобное для себя время. Например, перед дальней дорогой, решением крупных проблем, операций или в период решения всяких тяжелых жизненных ситуаций. Далее приведена таблица, которую нужно знать при оформлении и совершении обряда Хии морин.
Годы: Цв. мат-а Цв. лошади Цв. языка Цв. каймы Вид дерева Цв. вязки
Тигр, лошадь, собака-желтый синий красный зеленый береза белый
Кролик, овца, свинья Зеленый желтый синий белый лист-ца красный
Дракон, обезьяна, мышь синий красный белый Желтый сосна зеленый
Змея, курица, корова белый зеленый желтый Красный осина синий
Не следует писать больше одного имени на хии морин, можно написать имя ребенка до 8 лет, если он соответствует по году тем или иным родителям или ближайшим родственникам (взрослым). Развешивают свои флажки - хии морин (символы удачи) рожденные в год Тигра, Лошади, Собаки в субботу в день желтой обезьяны, на западе от дома; Кролика, Овцы, Свиньи - в четверг, в день очищенной змеи на юге от дома; Дракона, Обезьяны, Мыши - во вторник, в день деревянного тигра, на востоке от дома. Змеи, Курицы, Коровы: - в понедельник, в день водяной свиньи, на севере от дома. Когда кто – либо заболевал или ему постоянно сопутствовали неудачи- это значит, что его жизненная энергия не находится над головой, уменьшилась сила, исходящая от него. Культ Бодхисатвы Майдари, как грядущий Будда, имел широкое распространение в Забайкалье, поэтому каждый дацан старался приобрести статую Майдари и тысячи Будд. Изображения, скульптуры Майдари были во всех крупных дацанах Бурятии, как и в большинстве храмов буддийского мира. Для них сооружались специальные здания – сумэ. Культу Майдари в Забайкалье было посвящено десять сумэ, но молебен Майдари проводился в каждом дацане помимо большого хурала «Круговращение Майдари». Майдари олицетворяет собой мирную, дружную жизнь. Его имя означает – связанный с любовью. Этот обряд, посвященный Майдари, проводится в июле 3, 4, 5 числа по восточному календарю. В первый день читается молитва из книги Бога Ганжура, второй день – из Майдари, третий день – Сахюусан (ангел хранитель).Самое интересное происходит во второй день. Из дацана выводят мифического зеленого коня с украшенной позолотой телегой, на которой ставится изображение Бога Майдари. Майдари бурхан в отличие от других сидит, вытянув ноги (другие Боги сидят в позе лотоса). Люди верили, что в критический момент явится Будда будущего века, мира и справедливости и что ярким светом своего учения он вырвет людей из тьмы заблуждений и низменных страстей, явит миру новое летоисчисление, которому суждено будет продлиться 80000 лет, а затем вновь начнется процесс зарождения и созидания. Майдари будет исполинского роста. Люди станут другими своими интеллектуальными способностями и физическими данными. На рубеже XIX-XX веков культ Майдари приобрел особую популярность. В связи с этим один за другим в бурятских монастырях сооружаются храмы в его честь, вмещающие огромные статуи из позолоченной меди или дерева. Иногда высота скульптуры Майдари достигала 15-17 метров. Культ конских волос Также «жизненная сила» - сулдэ была заключена в конских волосах. Вообще волосы (человека, животных) ассоциировались с плодородием, размножением, увеличением богатства, жизненностью, недаром невесте высказывали пожелания «всегда иметь длинные волосы». Сейчас каждая семья имеет дома восточный календарь, где указаны дни, когда можно сделать себе или другому стрижку волос. Оказывается, этот обычай также исходит из культа конских волос. С культом волос тесно сопряжен обычай снимать скальп или отрезать голову (для хранения при себе) как близких, так и чужих, «обессилить, лишить магической его силы», заложенной в волосах. [6 с. 149] В древности отправление в потусторонний мир вместе с вельможей его приближенных и наложниц могло быть замещено символическим срезанием волос и наложением их в могилу. Так, погребение с хунскими шаньюями их наложниц было замещено символическим срезанием их волос и положением в могилу с покойным – в одном из погребальных курганов было найдено 85 кос[11 с. 90]. У поздних этнических потомков в силу непрерывности культурных традиций, вероятно, сохранялись отголоски данных представлений. Например, у алтайцев вместо заклания лошади для погребения с покойным отрезали немного волос от конской гривы. Кроме того, отмечено, что алтайцы внимательно осматривали покойного – не зацепились ли где волосинки, иначе умерший мог унести душу человека или животного [11 с. 90]. Итак, можно заключить, что первоначально в качестве сакрализованного атрибута – залаа – выступали различные шкурки, хвосты, гривы, как состоящие из волос, т.е. обладающие фарном. Примером этого могут служить осмысляемые уже в основном как украшения (свадебной лошади) шкурки соболя, выдры. У всех тюрко-монголов отмечается такой ритуал, как привязывание к гриве, рогам посвящаемых животных, к предметам шаманского снаряжения, к деревьям на перевалах лоскутов, ленточек, волос из гривы лошади. Эти дары, лоскуточки назывались «залама» («чалама», «салама,» «ялама»). Прикрепляли к шапке, в частности отца жениха и других почетных сватов (при проведении свадебного церемониала), ленты, которые назывались в данном случае «залаа» и «залама». Словом «залаа» означалось также кисть из белых хадаков или цветных ленточек. При посвящении кандидата в шаманы (у агинских бурят) к его шапке по окончании обряда привязывали хадаг – данный ритуал назывался «залаалаха». Таким образом, термином «залаа» («залама») обозначаются ленты, лоскуты, хадаки в том случае, когда выполняют символическую функцию. По мнению Н. К. Антонова, термин «залама» имеет исконно тюркское происхождение. Основой термина является древнетюркское слово «шал» в значение «грива». Первоначально в качестве залама вешали пучки волос конской гривы [3 стр. 135]. По известным нам данным, в ХIII веке словом «залаа» также обозначали у монголов конские гривы, укрепляемые на древке знамени. Само знамя – туг называлось поэтому «залаатай туг», т. е. первоначально словом «залаа» именовали конские гривы, хвосты, из которых составляли основу знамени. В то время знамена украшались развевающимися лентами. « Знамя – туг было священным атрибутом древних племен Монголии, - пишет З. А. Новгородова, - оно оберегалось и защищалось как живое воплощение предка. Неслучайно на знаменах были изображены тотемные предки племени». Знамя было реальным отражением сулдэ, символом души предка. У захчинов при выборе похоронного места особая роль отводилась лошади, например, запрещалось выезжать на кобылах. Если в момент поиска и выбора места похорон лошадь вдруг мочилась, зевала или же начинала встряхивать головой, телом, то такое место считалось наиболее благоприятным. Чтобы доставить тело покойного, очень редко использовали лошадь, но в основном использовали верблюда, а также вола. Волосяные веревки из конских волос, опоясывающие юрту служат своеобразной защитой от злых духов. Также Бабуева утверждает, что в степи очищенную землю окружают волосяной веревкой, которая защищает человека от ползающих насекомых. Итак, в ходе исследований мы пришли к некоторым выводам и сумели ответить на следующие вопросы: почему самым почётным подарком считается хадак (лоскуток ткани); почему в лунном календаре обозначены дни, когда можно сделать себе или другому стрижку волос; почему у бурятских и монгольских шапок на макушке имеется залаа , украшение в виде ниток. Хадак первоначально был из конских волос , и человек, даря его гостю, передаёт добрую энергию; залаа в переводе с тюркского обозначает грива , а шапка с залаа связывает человека с космической энергией; а если сделать стрижку волос в неблагоприятный день, значит лишиться жизненной силы, жизненной энергии. Символика коня Жители иранских земель верили, что в коней, которые мирно пасутся на лугах окружающего их мира, уходят души царей и героев. Образ коня – это очень важный символ древнеиранского искусства. Он соединялся с образом царя, бога – вседержателя. В сознании людей царь и конь соединялись воедино, поэтому сегодня археологи находят в захоронениях вождей племен и царей Ирана каменные и золотые скипетры – символы царской власти с головой коня. Таким же символом царской власти является и медный всадник в Петербурге- памятник Петру- I и всадник в поселке Агинском - памятник легендарному герою бурятского эпоса Бабжа-Барас Батору. Также Бабуева В.Д. считает, что у монголоязычных народов лошадь считается символом ума, потому что лошадь – умное животное. Примером может служить история, случившаяся в селе Зуткулей в годы Великой Отечественной войны. Шойбонов Нима вместе со своим конем был вызван на переподготовку в Улан-Удэ на станцию Дивизионная. Когда после войны он вернулся домой, оказалось, что его конь сам добрался до дома, преодолев огромное расстояние. Этот удивительный случай описал в своей балладе Базар-Садо Цыденов. К.В. Вяткина отмечала присущие монгольским народам осмысление лошади как предка. Коня лелеяли и холили. Запрещалось ругать, бить лошадей, особенно по голове, наступать на удила. Лошадь на свадьбе у тюрко-монголов По словам Г. Р. Галдановой, лошадь – домашнее животное, которому также отводилось исключительное место в обрядах жизненного цикла, в частности свадебных. Голову лошади (мориной толгой) отдельные этнические группы использовали в качестве «тоолэй» на свадьбе. Подношением коня под названием «амани морин» («лошадь помолвки») скреплялся договор о браке. Другого коня – «хyл морин» (хул – нога, значит, «хул морин» - это лошадь, которая всегда находится при человеке) родители обязательно выделяли девушке-невесте. Это лошадь, по всей вероятности, выполняла ту же функцию, что и девушка – сверстница невесты, которую в прошлом отдавали как «дагуул» или «инж» для сопровождения и поддержки невесты. Термином «инж» впоследствии стали обозначать вообще «приданое» невесты, в состав которого обязательно входил конь. При проведении как свадебных, так и погребальных обрядов лошадь облекалась теми же обрядово – символическими знаками, что и люди. Лошадь невесты (у монголов) покрывалась красной попонкой, так же как сама невеста была прикрыта плащом – накидкой красного (иногда белого) цвета. Свадебная лошадь украшалась тщательно, как и невеста. Конская сбруя полностью была украшена шелковыми кистями и серебряными бляхами, увешена колокольцами – шаркунцами. Серебряная уздечка, шелковые торока и поводья, пышные шелковые кисти, свисавшие по крупу лошади – таким был «наряд» лошади. Непременным украшением свадебной лошади считался монсог – шелковый попон (иногда два).[5 с. 231] В древних тюркских и монгольских языках слово «монсог» (топсад, топсик, бонсик) означала «бусы, ожерелье»[10 с.402]. У современных монгольских народов слово «монсог» означает украшение из цветных кожаных ремешков в виде шарика или кисти[7 с.168]. До появления монсог в виде шелковой кисти это шейное украшение, видимо, делалось из шкурки соболя, реже выдры (халюу). Такими ожерельями украшалось не только свадебная лошадь, но и погребальный конь, о чем свидетельствуют материалы раскопок погребений коня и человека на Бухтарме (Алтай), где шея коня была украшена подвесками из кабаньих клыков [1 с.107]. Сурхарбан Сурхарбан - это народный праздник бурят. Это – азартные скачки степной конницы, гул погони и восторг победы, миг полного слияния воли человека и мускулистых ног скакуна! Конные скачки – третий вид состязаний Сурхарбана. Резкое сокращение поголовья скота, в первую очередь лошадей, привело к тому, что в районах и селах республики Бурятия перестали устраивать конные скачки. Даже если кое – где и проводился этот вид состязаний, они не были столь зрелищными и многолюдными, как в былые времена. В наши дни расширяется география регионов, где развивается конный спорт. Можно сказать, что появляются центры этого вида состязаний на Улан – Удэнском ипподроме, в селе Ацагат и Новая Курба Заиграевского района, в Мухоршибирском, Джидинском, Курумканском, Еравнинском и других районах. Большой интерес сейчас проявляется к Сухарбану в Усть–Ордынском и Агинском Бурятских Автономных округах. Особенно красочными и разнообразными были мероприятия, проведенные в рамках празднования тысячелетия эпоса «Гэсэр» и международного всебурятского фестиваля «Алтаргана». Выявление самых быстроногих скакунов, самых ловких наездников – задача скачек. Существуют целые тракты и написанные правила о скачках по отбору и тренингу скакунов. В таких старинных книгах, как 219 том «Данжура», «Эрдэниин Товчь», восьмой том собрания трудов Сумбэ-Хамба Шибалжира, в трудах Лодона Линховоина и других произведениях повествуется об отличительных чертах скакунов и их тренировке. Описанию признаков хороших лошадей, подготовке к скачкам посвящены в эпосе тюрко–монгольских народов многие страницы. Описываются не только бег коней, их достоинства и пороки, но и все возможные хитрости и уловки и даже преступные действия всадников в борьбе за приз. А призы бывали очень велики: скот, выставленный как приз, исчислялся сотнями, а иногда и тысячами голов. Устраивались состязания женихов за руку прекрасной девушки. Эта традиция в некоторых местах сегодня возрождается. Кони – победители совершают круг почета, на их головы и крестцы брызгают молоком и исполняют стихотворное восхваление уреэл – соло. Этот одический жанр имеет давнюю традицию в фольклоре кочевников. Содержание восхваления суммирует все, что имело значение для всадника: бег скакуна, его темперамент, экстерьер. Академик А. П. Окладников приводит свидетельство о проникновении таких «славословий» коням у кочевников в китайские древние письменные памятники: «страна гулиганей производила лошадей, которые сильны… рослы… в день могут пробежать по нескольку сот ли… Император Тайцун, приняв таких лошадей, присланных ему, был восхищен ими, и каждому скакуну в отдельности дал славное имя и затем посвятил им особую поэму». Материалы, записанные в разные годы в Закаменском, Джидинском, Тункинском, Еравнинском районах Бурятии, позволяют сделать вывод, что еще в 70-90-е годы были знатоки и исполнители этого жанра. Это Пурбо Самбуевич Самбуев из Закамны, Шагдар Дашиевич Байминов из Тунки, Тимофей Сандакович Менжигийн из Джиды,Рыгзен Эрдынеевич Эрдынеев из Еравны, Лодон Линховоин из Аги. В характеристике коня существуют качественные приметы головы, туловища ног «с изогнутой спиной» (хотогор галдамни), «грива, свисающая на шею». Наиболее архаичный пласт – сравнения, эпитеты, встречающие в соло «сорок белых зубов» (душэн сагаан шудэншни), «четыре черных копыта с подковами» (дурбэн хара турууншни), «круглые черные копыта» (тухэреэн хара тахадшни). Большую роль в соло играет описание убранства коня: «яньяа мунгэн хударга» (шлея из китайского серебра) и другие. Кроме хвалебных соло существует «хвала» лошади, пришедшей к финишу последней: «По ошибке и недогляду хозяина этого скакуна привязь его во время выдержки оказалась слишком короткой. Парнишка, который скакал на нем, был неопытным, а плетка в его руках слишком короткой. То холмы, то ямы на пути его попадались, препятствия то и дело его задерживали. Хотя он резво начал бег, приплелся последним, словно телега, запряженная быками. Хотя в этом году величают «богатым желудком», на будущий год быть ему первым, первым из тьмы!» Лэгдэн Соохор Так называется Зуткулейская порода лошадей, которая нет нигде в Агинском округе. Бартуев Лэгдэн - это дедушка зуткулейца Жамбалдоржиева Басагадай. Это он купил такого коня в одном русском селении, как рассказывает Басагадай-ахай, и от него пошла эта порода. Зуткулейские кони не раз были участниками народных празднеств, которые проводились в Агинском, таких, как Алтаргана, празднование 70-летия округа. Также они являются участниками церемонии встречи почетных гостей, праздника Сурхарбана. Моринхуур Монгольская протяжная песня сопровождается аккомпанементом на национальном двухструнном инструменте моринхуур, который также является великим изобретением человечества. В обнародованный ЮНЕСКО список бесценных культурных наследий человечества включен и моринхуур (указом Президента Монголии объявлен государственным музыкальным инструментом монголов). В поэтической народной легенде о создании моринхуура повествуется об арате, у которого был чудесный скакун. Когда он мчался по степи, то ветер, играющий буйной гривой, превращался в прекрасную музыку, слышную далеко кругом. Однажды злой человек из зависти убил коня. Опечаленный хозяин, желая навсегда сохранить память о своем любимце, сделал из кости и конского волоса, обтянув каркас кожей, музыкальный инструмент, струны которого запели с прежней, волшебной силой. Он украсил гриф точеной головой коня и назвал свой инструмент «моринхуур». Образ коня дорог для монголоязычных народов. Благодарность и любовь к своему верному другу и надежной опоре жизни выразились в народных легендах, сказаниях и песнях. Голова коня – это не только декоративный элемент, венчающий гриф инструмента, но и эмблема всего музыкального искусства Монголии и Бурятии.. Моринхуур справедливо считается символом музыкальной культуры степных кочевников (с давних пор было принято называть семью, где имеется моринхуур, «полноценной семьей», а где нет – «овдовевшей семьей»). Во время игры на моринхууре звук возникает от легкого прикосновения пальцев к струнам, которые в отличие от европейских струнных инструментов не прижимаются к грифу, а оттягиваются в сторону. Высокое расположение струн над грифом дает возможность свободно расположить мизинец левой руки под первой струной, а остальные пальцы – над ней. Монгольский оркестр, состоящий из 80-ти инструментов моринхуура, попал в книгу рекордов Гинесса. Ни один из праздников монгольского народа не обходится без моринхуура и исполнения уртын дуу. И этот инструмент, и эта песня приносит вдохновение в повседневную жизнь каждого монгола. Заключение Нельзя забывать, что культ бурятской лошади остался у нашего народа и по сей день. Лошадь – живая история наших предков, история нашего народа, духовная история. Список использованной литературы. Адрианов А. В. Отчет о поездке летом 1911 года на Алтай // Изв. Русск. комитета для изучения Средней и Восточной Азии в ист., лингв., этнографич. отношениях. – 1912 – серия 2 №1. Амгалан Ж.. Мир кочевых цивилизаций: ист. и современность. Материалы научной конференции 10-12 октября, 2007 года, г. Чита – Агинское – Чита: Экспресс – издательство, 2007. «О культурном наследии монгольского народа». Антонов Н. К. материалы по исторической лексике якутского языка. – Якутск, 1971 Бабуева В. Д. Материальная и духовная культура бурят . Учебное пособие – Улан Удэ, 2004, стр. 226 Газета «Толон» №31, 2007г Газета «Толон»№49, 2007г Герасимова К. М. Традиционная обрядность монгольских народов – Новосибирск: наука сиб. отделение, 1992. стр. 157 Жамсарано Ц. Этнографические заметки о чахарах. Свадебные обычаи адучинов // ТР. Бурятского комплексного, научно-исследовательского института. – Улан-Удэ, 1960. – вып. 3 Козлов П. К. Монголия и Кам. – М. 1947 Ленхобоев Г., Хомзина Е. А. узлы, швы, плетение у бурят // ТР. Бурятского комплексного научно-исследовательского института. – Улан-Удэ, 1965. – вып. 2 Намжилон Л. Н. Волшебные четки – Улан-Удэ, изд. БГУ, 1996, стр. 42 . 11. Поппе Н. Монгольский словарь Мукаддитман ал-адаб. – М.; Л., 1938 Руденко С. И. Культура хунков и ноинулинские курганы – М.; Л., 1962 Словарь Ожегова С. И., стр. 830 Цыдыпов Б. «Путь очищения» (советы ламы). Серия изданий по буддизму – Чита: Принт-Мысль, 2003. стр. 40
|
